На прошедшей неделе вновь напомнила о себе Чечня — несколько заявлений сделали президент республики Рамзан Кадыров и Сулим Ямадаев, бывший командир бывшего батальона «Восток».
Первый ещё раз обвинил второго в тяжких преступлениях и сказал, что знает, где тот скрывается.
Второй заметил, что знает: его ищут, но отнюдь не чтобы арестовать, а чтобы — убить, и сам выдвинул обвинения против республиканского руководства.
Никого уже не удивляет то обстоятельство, что противостояние между разными группами «силовиков», по идее лояльными Москве, протекает едва ли не острее, чем борьба с их общим врагом — вооружённым подпольем.
Осенью 2008 года до предела обострился конфликт, проявившийся ещё весной, — 1 ноября батальон был расформирован, Ямадаев ещё с августе объявлен в федеральный розыск.
В не слишком многочисленных публикациях российских СМИ события вокруг батальона «Восток» и братьев Ямадаевых обычно выглядят как выдавливание из Чечни последних силовых структур, подконтрольных федеральному центру, как ещё один шаг к утрате влияния Москвы в республике. При этом достаётся как чеченским властям, так и руководству Министерства обороны, которое «сдаёт» верных России бойцов, и правоохранительным органам, которые становятся инструментом в этой борьбе.
Разумеется, чеченские чиновники и СМИ судят иначе: «Восток» представляется как главный источник тяжких и массовых нарушений прав человека в Чечне, а действия военного командования и правоохранительных органов — как, в общем, правильные, но запоздалые. При этом к бойцам «Востока», перешедшим в республиканские силовые структуры, претензий нет — вся вина-де лежит на их командирах.
На мой взгляд, обе эти позиции ущербны. Ущербны потому, что воспринимают как ценность лишь ценность власти и силы. Вторая позиция даже в чём-то лучше, поскольку апеллирует к праву…
*****
Батальон «Восток» — одно из первых вооруженных формирований, созданных в ходе «чеченизации» конфликта на Кавказе. В его создании активное участие приняло Главное разведывательное управление Министерства обороны России. Формально этот батальон (как и другой «чеченский» батальон спецназа — «Запад») входил в состав 42-й мотострелковой дивизии МО, поэтому не был подчинен республиканскому руководству. Фактически он не был подчинен командиру дивизии и командованию Объединённой группировки войск, поскольку подчинялся ГРУ напрямую. К батальону на постоянной основе были прикомандированы офицеры связи, ответственные за координацию действий с командованием группировки, а также инструкторы из центрального аппарата ГРУ, которые курировали проведение «спецопераций». Но, в общем, этот батальон пользовались небывалой для российской армии автономностью.
Костяк батальона состоял из сторонников клана Ямадаевых, ранее служивших во «Втором батальоне Национальной гвардии Чеченской республики Ичкерия», командиром батальона до последнего момента оставался Сулим Ямадаев. В первую войну трое старших братьев Ямадаевых — Сулим, Руслан (Халид) и Джабраил — воевали против федеральных войск, а после окончания военной кампании контролировали Гудермес. В межвоенный период они вошли в конфликт с исламскими радикалами, «ваххабитами», группировавшимися вокруг басаевского «Конгресса народов Чечни и Дагестана», и, таким образом, стали потенциальными союзниками федерального центра.
В начале второй войны благодаря усилиям Ямадаевых Гудермес без боя был сдан федеральным силам. Сторонники Ямадаевых не были разоружены и первоначально действовали в качестве «ополчения», не имея легального статуса. В марте 2002 года из них была сформирована специальная рота военной комендатуры ЧР под командованием Джабраила Ямадаева. Со временем бойцы роты стали осуществлять рейды в Веденском и Ножай-Юртовском районах и на части равнины вблизи этих районов на востоке Чечни. Осенью 2003 года рота была переформирована в батальон. Численность «Востока» в начале 2008 года оценивалась в тысячу-полторы. Большинство бойцов были дислоцированы на базах на территориях бывших промышленных предприятий Гудермеса.
*****
С начала года напряжённость вокруг батальона «Восток» нарастала со всех сторон.
Начиная с этих самых «баз на территориях бывших промышленных предприятий». Администрация Гудермеса предъявила претензии батальону, дислоцировавшемуся в городе. Претензии эти были формально вполне обоснованны, и вылились в итоге в поддержанный республиканским руководством судебный иск к Министерству обороны о незаконном захвате участков земли. Как инструмент был использован суд, и законность восторжествовала — по крайней мере, в пределах «бывших промышленных предприятий».
Для перерастания этой напряжённости в открытый конфликт нужен был повод.
Поводом послужил инцидент, происшедший 14 апреля 2008 года в районе города Аргун. Около 14:00 по трассе ехала колонна машин — «президентский эскорт», но его движению помешали несколько машин бойцов «Востока», которых возглавлял Бадруди Ямадаев, младший из братьев. Охрана президента бросилась в погоню, настигла машину, в которой были Тайпула Эльсанов Байбатырович и Иса Арсабиев. Им приказали сдать оружие, они отказались и были расстреляны. После этого практически все чеченские «силовики» были подняты по тревоге и взяли Гудермес под контроль. На всех перекрёстках встали группы вооружённых людей, которые проверяли все проезжающие машины. Случалось, не понявшие обстановки бойцы «Востока» предъявляли удостоверения, — их избивали и задерживали. Бойцы «Востока» также задержали нескольких милиционеров. Началось противостояние сил, подконтрольных Ямадаевым и Кадырову. Люди Ямадаевых заняли территорию Путевой части № 15, отправили железнодорожников по домам и заняли круговую оборону. Вокзал работал, поезда шли по расписанию, но школы закрылись и многие семьи выехали из города. 15 апреля закрылись банк, поликлиника, казначейство. В городе ходили противоречивые слухи: говорили, что «вопрос должен решиться» к 15:00, иначе возможны боестолкновения. Однако столкновения так и не начались. Город, полный вооруженных людей, застыл в напряженном ожидании…
Однако до перестрелки тогда дело не дошло — основным средством борьбы опять-таки стало право.
Инцидент на трассе у Аргуна был назван «попыткой воспрепятствовать исполнению Президентом ЧР должностных обязанностей», а Бадруди Ямадаев был объявлен в розыск. Кроме того, власти вспомнили, что Бадруди должен был не носить оружие и форму, а отбывать длительный лагерный срок заключения, который он получил в 2001 году за попытку убийства заместителя главного санитарного врача Москвы. Бадруди припомнили ещё несколько преступлений, которые он якобы совершил. Под предлогом розыскных мероприятий правоохранительные органы пытались досмотреть домовладения Ямадаевых и места дислокации подразделений «Востока».
На самом деле, пребывание человека в чеченских вооружённых формированиях и одновременно в розыске не бог весть какая новость. Так, в 2005 году командовавший отделом «Антитеррористического центра» в Веденском районе Майрбек Эшиев убил милиционера, попал в федеральный розыск и после этого, находясь в розыске, получил на День милиции медаль. Всё ему было нипочём, пока в 2006 году не выяснилось, что работал он не только на Кадырова, но и на Басаева… Тогда он «исчез» без всякого федерального розыска.
Однако вернемся в 2008 год. Основным обвинением в адрес бойцов и командиров «Востока» стало их участие в похищениях и убийствах людей.
4 мая 2008 года в нескольких километрах к северу от Гудермеса, в районе бывшего биохимического завода, сотрудниками республиканских силовых структур было вскрыто массовое захоронение, в котором нашли расчленённые останки нескольких человек. Сообщалось, что место этого захоронения указал бывший боец «Востока», своевременно перешедший с федеральной стороны на сторону республиканских силовых структур. 5 мая было найдено еще одно тело. В последующие недели поиски продолжались, ведь таких вот «перешедших» бойцов становилось всё больше.
Кроме того, Ямадаеву припомнили участие в криминальном отъёме мясокомбината "Самсон" в Санкт-Петербурге у чеченского предпринимателя Абубакара Арсамакова: осенью 2006 года "рейдеры" под руководством Ямадаева его пытали, требуя отказаться от имущества. История эта получила огласку, после чего в феврале 2007 года в Чечне "исчезли" двое братьев Абубакара Арсамакова — Юнус и Юсуп. Теперь в их исчезновении также обвинили Ямадаева.
12 мая 2008 года стало известно о заявлении чеченского бизнесмена, живущего в Москве: якобы в январе 2007 года люди Ямадаева его похитили и удерживали, а за освобождение пришлось заплатить два миллиона рублей.
Впрочем, к настоящему времени Ямадаев ответил на некоторые из этих обвинений, отчасти «переведя стрелки» на нынешнее чеченское руководство<!--[if !supportFootnotes]--> и отмечая, что его бывшие подчинённые дают против него показания, находясь под серьёзным давлением. Вдаваться в эту полемику мы не будем.
Однако есть также и преступления, ответственность за которые бойцов и командиров «Востока» вряд ли можно подвергнуть сомнению. Речь идёт о «зачистке» станицы Бороздиновская в июне 2005 года, когда по крайней мере один человек был убит и одиннадцать "исчезли", после чего жители покинули станицу, бежав в Дагестан. Ранее военная прокуратура придерживалась версии, что спецоперацию в Бороздиновской проводили бойцы одного из подразделений «Востока», однако в убийствах и «исчезновениях» виновны не они, а вошедшие в станицу непосредственно после этого «неизвестные боевики». С самого начала юристы "Мемориала" осуществляли правовую защиту пострадавших жителей Бороздиновской, а теперь представляют некоторых из них в Европейском суде по правам человека. Продвижению этого дела в Страсбурге, несомненно, будет способствовать заявление Рамзана Кадырова, высшего должностного лица Чеченской Республики, что преступления в Бороздиновской совершили именно бойцы батальона «Восток». Остаётся сожалеть, что это признание было сделано лишь почти три года спустя.
Комментируя эти события, средства массовой информации, как обычно, делали акцент на противостоянии властей Чечни и очередной федеральной силовой структуры, воспринимая ставшие достоянием гласности преступления лишь как фон и повод для конфликта.
Такое же понимание ситуации продемонстрировало и руководство Министерства обороны. 13 мая со ссылкой на Министерство, сообщалось о предстоящей в батальоне "Восток" "переаттестации личного состава", поскольку это подразделение "было создано в условиях боевых действий и формировалось на скорую руку". При этом ни слова не было сказано о тяжких преступлениях, в которых обвиняли командиров и бойцов «Востока». Суть претензий состояла в ином. 19 мая стало известно, что прокурорская проверка в отношении офицеров, которые оставили службу и перестали являться в расположение батальона, идёт по факту невыходов на службу в течение более десяти дней, что по закону влечет уголовную ответственность. Речь, понятное дело, шла о «перешедших»… Сам же батальон, как было решено на расширенной коллегии Министерства обороны, сохранялся в прежнем статусе и под прежним командованием.
Эта запоздалая и неадекватная реакция федерального центра в очередной раз показала отношение «силовиков» к правам человека и праву как таковому. Казалось бы, вскрывшиеся тяжкие преступления должны были быть расследованы независимо от «политического контекста», но нет...
Между тем, в самой Чеченской Республике была развернута широкая общественная кампания против похищений людей. Так, утром 11 июня 2008 года на окраине Гудермеса был организован митинг, в котором в основном участвовали родственники похищенных и пропавших без вести. Присутствовали чиновники районного и республиканского уровня, телевидение. На транспарантах было написано: «Ямадаевцы враги чеченского народа», «Ямадаевцы убийцы», «Верните трупы наших детей». Выступили несколько матерей, чьи дети были похищены неизвестными сотрудниками силовых структур, и обвинили в похищениях бойцов «Востока». Некоторые благодарили Рамзана Кадырова, что он взялся за расследование преступлений «Востока». Депутат республиканского парламента Магомед Хамбиев обвинил братьев Ямадаевых в похищениях и убийствах мирных жителей и призвал идти к месту дислокации «Востока». Он рассказал о похищении и убийстве бойцами батальона своих родственников — родного брата, двоюродного брата, зятя, — об этом-де ему рассказывал один из бывших бойцов «Востока». Хамбиев заявил, что Министерство обороны должно распустить батальон и призвать к ответу всех виновных, иначе народ сам возьмет на себя карательные функции, а ответственность ляжет на Минобороны.
С другой стороны, сам Сулим Ямадаев утверждал, что на многих бойцов его батальона оказывалось давление и они не просто так и отнюдь не добровольно «перешли» и «дали показания»: перед сделанными «признаниями» их, дескать, самих похищали «неизвестные». Мы не можем оценить масштаб этого давления, ведь если «ямадаевцы» и шли жаловаться, то отнюдь не к правозащитникам, а, скорее, к своим командирам. Однако известны случаи жестокой расправы над родственниками Ямадаевых. Так, 9 сентября 2008 года примерно 2.40 ночи в селе Энгель-Юрт Гудермесского района из своего дома неизвестные похитили и убили местную жительницу, пятидесятилетнюю Петимат Юнусову. Люди в масках и камуфляже подъехали к дому Юнусовых на белой «Волге» и «десятке», тихо зашли, не представились, сказали, что забирают Петимат с собой, задать несколько вопросов. Через несколько минут послышались выстрелы. На рассвете на окраине села у обочины нашли тело Петимат. Она была убита восемью выстрелами из пистолета — шесть пуль в ноги, две в голову. Петимат Юнусова была родной сестрой тещи Сулима Ямадаева, работала бухгалтером в фирме, принадлежащей Ямадаевым. В начале сентября она вернулась из Москвы, где гостила у сестры.
В начале августа 2008 года Сулим Ямадаев был объявлен в федеральный розыск. Давление на батальон «Восток» и его командира не прекратилось и после того, как он и его бойцы показали себя в боях в Южной Осетии, что было отмечено многими журналистами. 21 августа Ямадаев был уволен в запас. Более того, официальные лица пытались отрицать участие — как его самого, так и его батальона — в конфликте в Южной Осетии.
24 сентября 2008 года в центре Москвы, на Бережковской набережной, был расстрелян в машине Руслан Ямадаев, старший брат Сулима. Многие СМИ отрицали возможную причастность к убийству руководства Чеченской Республики, не желая ставить эту смерть в ряд с гибелью двумя годами ранее Мовлади Байсарова — другого командира, вставшего во главе профедеральной «спецгруппы ФСБ Горец» и вошедшего затем в конфликт с Кадыровым.
А 1 ноября 2008 года было объявлено о расформировании батальонов «Восток» и «Запад». Сулим Ямадаев скрылся — по утверждению Рамзана Кадырова, в Москве. В интервью, которые Ямадаев дал из подполья, он утверждает, что посланная из Чечни для его ареста спецгруппа имеет задание живым его не брать…
*****
Так кто же прав в этом конфликте? Кадыров, выступающий против «похитителя людей», или Ямадаев, «воюющий на стороне России»?
А что если подняться над этим противостоянием? Взглянуть с точки зрения людей страдающих, а не воюющих?
Батальон «Восток» — силовая структура, хотя и укомплектованная этническими чеченцами, но созданная и руководимая Главным разведывательным управлением Министерства обороны России — действительно был причастен к совершению преступлений на территории Чечни и за её пределами. Однако речь идёт не об «эксцессах исполнителя» или же о преступных деяниях, совершенных бойцами и командирами батальона «в личном качестве и в свободное от основной работы время». Это результат действия сознательно созданной системы, с неизбежным последующим её коррупционным использованием.
С самого начала "контртеррористической операции" в Чеченской Республике основным инструментом федеральной стороны стал отнюдь не закон и не насилие, основанное на законе. Их повседневной практикой стали похищения и незаконные задержания людей, их помещение в незаконные секретные тюрьмы, пытки и внесудебные казни. И это опять-таки не было набором «эксцессов исполнителя» — была создана централизованная система, действующая методами «эскадронов смерти». Таким вот образом в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике "исчезли" тысячи человек.
Затем, в ходе "чеченизации" конфликта, полномочия по осуществлению подобного беззаконного насилия были в значительной мере переданы от федеральных силовых структур местным, сформированным из этнических чеченцев, которые, однако, использовали те же методы.
В последние два-три года в Чечне, по сути, нет политической жизни — всё «политическое поле» подконтрольно республиканской власти. В этом республика похожа на всю остальную Россию, как и в том, что, когда исчезли собственно политические легальные механизмы, их место заняло противостояние различных силовых структур.
Огласка совершенных этими структурами преступлений стала одним из средств в этом противостоянии «силовиков». Многолетние усилия правозащитников и журналистов привели к тому, что «права человека» стали здесь весьма чувствительной темой. Как заметил в своё время Андрей Дмитриевич Сахаров, нарушения прав человека должны становиться для властей политической проблемой.
Становятся не только «проблемой», но средством борьбы за власть. Ирония истории…
Но даже тот специфический «плюрализм», что мы наблюдали в последние годы в Чечне, работает на граждан: различные структуры, критикуя друг друга за нарушение прав человека, были вынуждены действовать с оглядкой.
Преступления, совершенные этими структурами, становились известными в последние годы в связи с делами «командира спецгруппы ФСБ Горец» Мовлади Байсарова, «бойцов» чеченского «Антитеррористического центра», замминистра внутренних дел Чечни Аламбека Ясаева, теперь вот Сулима Ямадаева. Некоторые из этих преступлений стали предметом не только огласки, но и расследования, порой — судебного разбирательства. Однако никогда и нигде не была признана преступной сама деятельность возглавляемых ими структур. Их бойцы меняли командиров, но их возможные преступления не были расследованы.
Во всех этих случаях право было лишь средством, но никогда — целью и ценностью. Потому-то дела обычно завершалось лишь отстранением от должности командиров и увольнением со службы некоторых подчинённых. И частные успехи в отдельных делах лишь подчёркивают общее правило: беззаконие и безнаказанность торжествуют, а сумма насилия на Кавказе не уменьшается.
И это не изменится, если не повернуть ситуацию, если не сделать право ценностью и целью, а силу и власть — средствами достижения этой цели.
А если повернуть, поставить во главу угла право, ответ становится прост.
Расследование преступлений должно быть доведено до конца, независимо от хода и исхода конфликта между административными и силовыми структурами в Чечне. В ходе расследования преступлений, совершение которых требовало участия более одного человека, остальные не должны быть отнесены к категории «не установленных следствием лиц», необходимо выявлять всех участников преступлений.
Только такое расследование стало бы шагом к преодолению системы организованной безнаказанности, созданной на Северном Кавказе — той системы, что неизбежно порождает мстителей для террористического подполья.
Преступления, совершённые сотрудниками силовых структур, между которыми действовали отношения подчинения, не должны быть квалифицированы как действия некой «преступной группы» — надо назвать своим именем и осудить саму систему и практику деятельности «эскадронов смерти», творивших военные преступления и преступления против человечности в Чеченской Республике.
В данном случае — преступления, к которым может быть причастен батальон «Восток».
И далее — по списку.
«Безнадёжное дело»?
Но если не заниматься «безнадёжными делами», всё время будешь оказываться перед необходимостью выбирать, «какой из двух уклонов хуже». Сказано ведь: «оба хуже»…
АЛЕКСАНДР ЧЕРКАСОВ
