Памятка смертнику
Убийство Байсарова не последнее
В.Речкалов
Убитый в Москве Мовлади Байсаров не успел стать преступником, его лишь подозревали в похищении людей. А вот свою антипатию к Рамзану Кадырову он успел доказать полностью. Мы возвращаемся к событиям прошлой недели потому, что Байсаров был не последним оппозиционером, и большинство их давно перебралось в Москву. Если чеченцы намерены и впредь вести свои политические дебаты со стрельбой из автоматического оружия, размахиванием кустарными гранатами и автомобильными пробками на Ленинском проспекте, то москвичам есть о чем задуматься.
Совместная операция московских и чеченских милиционеров войдет в учебники по оперативно-розыскной деятельности как пример успешного применения последних достижений милицейской науки, аккумулировавших опыт борьбы с незаконными вооруженными формированиями Северного Кавказа. Выяснилось, что максимальный эффект достигается путем синтеза всех ныне известных приемов. Как традиционных милицейских, так и позаимствованных у кавказских бандитов.
Чеченцы убивали, русские записывали
В этой операции причудливо совместилась опасливая равнодушная московская бюрократия и безоглядная кавказская жестокость.
Судя по имеющимся документам, чеченские милиционеры приехали в Москву не задерживать подозреваемого, а убивать. Если бы они застрелили Байсарова в Грозном, тонкости расправы так и остались бы неведомыми. Но чеченцы работали вместе с московскими милиционерами, роль которых сводилась к тому, чтобы фиксировать действия коллег на бумаге для отчета. Благодаря этой скучной процедуре стали известны подробности убийства.
Я изложу материалы в виде коротких уроков. Чего опасаться московским чеченцам, если они чувствуют, что недостаточно лояльны к нынешним чеченским властям.
Урок 1-й. Лицензия на отстрел
Следует помнить, что как бы зловеще ни выглядел в телевизоре Рамзан Кадыров и его подчиненные — все они вполне легальные россияне, ограниченные рамками законов, как прочие граждане. Во всяком случае, по приезде в Москву. Чеченский блеф в столице не проходит. Уже во второй половине октября, когда речь заходила о Байсарове, высокопоставленные чеченские чиновники от премьера до министра внутренних дел уверяли публику, что Байсаров находится в розыске за убийство семьи Мусаевых и похищения людей.
А вот отрывок из оперативной сводки Южного окружного управления внутренних дел города Москвы: “18 ноября в 18.00 через службу 02 в ОВД поступило сообщение о стрельбе по адресу: Ленинский проспект, дом 30. Установлено, что во время проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками УБОП МВД Чеченской Республики совместно с сотрудниками УБОП ГУВД Москвы задерживали Байсарова Мовлади Зайпулаевича, 1962 г.р., проживающего: Московская область, город Королев, улица Дзержинского, 3/2-20, находившегося в федеральном розыске за МВД Чеченской Республики по ст. 126-2 УК РФ (розыскное дело-119601 от 15.11.2006)...”
Итак, статья 126, часть 2 — это “Похищение человека” при отягчающих обстоятельствах (группой лиц, с применением насилия, двух и более и т.д.). Значит, Байсарова за убийство в розыск не объявляли. Это был блеф. И второе — розыскное дело заведено 15 ноября, то есть за три дня до смерти, а не в конце октября, как нам, опять же блефуя, заявляли чеченские власти.
И если кого-то из вас чеченский МВД вдруг тоже объявит в розыск, следует первым делом выяснить, внесены ли вы в розыскную базу информационного центра МВД. Пока вы туда не внесены, официальная расправа вам не угрожает, так как московские милиционеры не имеют оснований, чтобы вас преследовать. А чеченские, может, и рады застрелить вас при задержании, но официально выехать по вашу душу в Москву тоже не могут, так как вы формально абсолютно чисты. Кроме того, они не могут получить санкцию прокуратуры на прослушивание ваших телефонов и обыск квартиры.
Мовлади Байсарова объявили в федеральный розыск на следующий день после того, как в селе Побединском Грозненского района Чечни сдался властям его отряд. То есть Мовлади начали по-настоящему искать только после того, как он лишился серьезной силовой поддержки. Потенциальным оппозиционерам-смертникам следует твердо усвоить эту зависимость.
Урок 2-й. Орудие убийства
Вначале рассмотрим кандидатуру и ведомственную принадлежность вашего официального убийцы и то оружие, которое будет фигурировать в протоколе осмотра места происшествия. Обратимся к той же сводке о летальном задержании Байсарова: “У заместителя командира полка милиции управления вневедомственной охраны при МВД Чеченской Республики старшего лейтенанта милиции Рашаева Султана Зебайраевича, 1981 г.р., (служебное удостоверение ЧРЕ 56386), изъят автомат АКС-74У, калибра 5,45 мм, №825398 и 23 патрона к нему. Прокуратурой Южного административного округа проводится проверка о правомерности применения оружия”.
Странно, что в задержании офицера-контрразведчика с огромным боевым опытом ключевую роль играл 25-летний милиционер, притом не омоновец, не оперативник из управления по борьбе с организованной преступностью, а сотрудник вневедомственной охраны. Однако если проанализировать, то по-другому и быть не могло. По неофициальным данным, операцию по задержанию Байсарова курировал вице-премьер Чечни по силовым структурам Адам Демилханов, бывший командир полка по охране объектов нефтяного комплекса республики. И этот самый нефтяной полк входил в структуру управления вневедомственной охраны. Скорее всего Султан Рашаев — человек, лично преданный Демилханову и готовый демонстративно выполнить любой его приказ. Но это не определяющий фактор.
Когда получена лицензия на отстрел, в Москву из Чечни может выехать оперативная группа. Но бойцам чеченского ОМОНа или любого другого подразделения, осуществляющего физическую защиту оперативников, выехать в Москву с оружием очень трудно. Милиционеры любого российского субъекта Федерации очень не любят, когда на их территорию приезжают посторонние люди с оружием. У чеченского спецназа просто не будет оснований для выезда. Те же московские милиционеры скажут, что и сами могут обеспечить защиту чеченских оперов силами, например, московского ОМОНа. Привезти оружие в Москву нелегально также не имеет смысла. После каждого убийства при задержании проводится прокурорская проверка о правомерности применения оружия. И если на стол этой проверки ляжет ствол, не отмеченный в командировочном удостоверении, то чеченское милицейское начальство строго накажут. Задержанного надо застрелить из официального, совершенно законного ствола. И ствол бойца из вневедомственной охраны лучше всего годится для таких случаев.
Вневедомственная охрана, пожалуй, единственное подразделение в милиции, бойцы которого могут без особых хлопот выезжать в командировки по всей России с оружием. Для этого нужно только оформить бумагу на сопровождение сотрудником какого-нибудь ценного груза. Без всякой волокиты и согласований.
Присутствие этого Рашаева из вневедомственной охраны косвенно доказывает, что чеченские милиционеры и не собирались брать Байсарова живым. Они целенаправленно ехали его валить, подготовив для этого и стрелка, и оружие.
Возникает вопрос, почему Байсарова не застрелил какой-нибудь опер из чеченского УБОПа. Да просто убоповцам такая работа не по чину. Они, как и остальные чеченские силовики, целиком подконтрольны местной власти, но на такую грязную работу не соглашаются, и просить их об этом также является дурным тоном.
Так что если вас убьют, то скорее всего из автомата вневедомственной охраны. Почти той же самой, которая охраняет вашу московскую квартиру, если, конечно, квартира на сигнализации.
На следующих уроках я расскажу, из какого оружия вас убьют фактически и почему оно не будет найдено на месте происшествия. Как перед смертью распорядиться своими активами. И что нужно делать, чтоб не попасть в засаду на Ленинском проспекте, как попал в нее легкомысленный Мовлади Байсаров.
(Уроки 3—5)
Недавнее убийство Мовлади Байсарова на Ленинском проспекте столицы насторожило московских чеченцев, сомневающихся в своей лояльности Рамзану Кадырову. Продолжаем публикацию уроков выживания для чеченских оппозиционеров. Сегодня поговорим о коварных женщинах и специальном оружии.
Урок 3-й. Бойтесь пистолета
Если кадыровские опричники твердо решили вас застрелить, бронежилет не поможет. Современные пистолеты его пробивают. По факту гибели Байсарова возбуждено уголовное дело. На экспертизу отправлен автомат старшего лейтенанта Рашаева. Но стреляли не только из автомата. И не один Рашаев. Об этом написано в милицейской сводке: “С места изъято 7 гильз калибра 5,45 и одна гильза калибра 9 мм от пистолета Макарова… У старшего лейтенанта Рашаева Султана Зебайраевича изъят автомат АКС-74У калибра 5,45 и 23 патрона к нему”.
Вот уже два ствола — “калашников” и “макаров”. С автоматом ясно: стреляли семь раз, семь гильз и найдено. В магазине осталось 23 патрона. Всего их там 30. 30-7=23. Из пистолета стреляли один раз. Всего, судя по гильзам, стреляли восемь раз. Читаем дальше: “Труп Байсарова с 11-ю (выделено мной. — В.Р.) огнестрельными ранениями в область головы, шеи, живота, груди, правого плеча, левого предплечья и правого бедра…”. 8 гильз — 11 ранений. Лишних три дырки.
Рассказы очевидцев — фантасмагория. Байсаров вышел из такси и направился к стоявшим неподалеку чеченцам. Короткая словесная перепалка на чеченском, несколько пистолетных выстрелов. Байсаров падает, чеченцы уезжают, но вскоре возвращаются и оказываются оперативниками из Грозного. Странно, что очевидцы ничего не рассказывают про автомат. И это позволяет предположить, что автомат в этом деле — подставное оружие, как и его хозяин, старлей Рашаев. Цель такой подмены — скрыть настоящий ствол и настоящего стрелка.
Убить из автомата непросто. Воевавшие знают — в бою из трех автоматных пуль в цель попадает только одна. Те, кто задерживал Байсарова, знали, что он вооружен, умеет воевать в городе и не намерен сдаваться. Выставлять против него автоматчика из вневедомственной охраны на людном проспекте — большой риск. Даже если спрятать автомат под куртку, понадобится несколько секунд, чтобы его достать. Байсаров успеет разжать руку с гранатой. Но даже если автоматчик выстрелит первым, где гарантия, что его шальные пули — две из трех — не поразят кого-нибудь из москвичей. Операция проводилась с ведома московского милицейского начальства. Пострадай хоть один прохожий — и начальству не усидеть.
Условия задачи: Байсарова нужно убить или тяжело ранить с первого выстрела. Под курткой у жертвы может быть бронежилет. Байсаров ждет нападения, приблизиться к нему невозможно.
Для таких целей лучше всего подойдет оружие спецподразделений, снайперская винтовка ВСС, бесшумная и мощная, но эта штука не из милицейского арсенала. Существует и другое подходящее оружие — пистолет Ярыгина “Грач” с бронебойным патроном. Этот патрон с усиленным пороховым зарядом пробьет любую индивидуальную защиту, тем более “городскую” кевларовую бронежилетку. “Грач” — тоже пистолет не милицейский, но именно такой наградной пистолет есть у одного из высокопоставленных чеченских силовиков, неофициально курирующих операцию по уничтожению Байсарова. По военной науке стрелять по человеку в бронежилете даже из бронебойного пистолета следует два-три раза. Пуля — дура. Может ударить под углом, может сбиться с пути в складках зимней одежды. И три лишние дырки в теле Байсарова, возможно, сделаны именно “грачиными” пулями. Тогда становится понятно, куда делись гильзы. Они были собраны чеченцами сразу после стрельбы. Если этого не сделать, в протоколе появиться фраза: “С места изъяты три гильзы калибра 9 мм от пистолета Ярыгина”. Эти гильзы можно перепутать с гильзами от парабеллума, но никак не с гильзами от пистолета Макарова. “Макаровские” короче.
Если моя догадка верна, то автоматчик Рашаев стрелял уже в убитого Байсарова, поэтому ни разу и не промахнулся, а может, и вообще автомат перед операцией отстреляли в каком-нибудь милицейском тире, а гильзы подбросили. Объясняется и странная недолгая отлучка чеченских оперов. Они увезли с места убийства главного стрелка — этого самого высокопоставленного силовика.
Вся эта суета с оружием объясняется тем, что чеченцы действовали не у себя на родине, а в Москве, и не имели права привезти сюда все, что им требовалось для устранения Байсарова. Если не нарушать закон, то согласование оружия, тем более специального, влечет за собой утомительную волокиту. А что касается непосредственного участия в убийстве высокопоставленного силовика — ранее он был представлен Кадыровым широкой публике как политический наследник. Видимо, право на такое звание нужно подтвердить реальным и ответственным поступком.
Мне могут возразить, что недостающие гильзы просто не нашли на месте перестрелки. Но оно было сразу оцеплено, и туда, судя по сводке, выезжали: “статс-секретарь зам. министра МВД РФ Овчинников, зам. нач. ГУВД Васильев, и.о. прокурора ЮАО Самохвалов, зам. прок. Симоновской МРП Бобинова, след. ПД СОГ прокуратуры ЮАО Солопов, зам. нач. УВД нач. МОБ Колесник, нач. 1 ОРЧ при ОУР СКМ Суворов, след. Симоновской МРП Воронин, СОГ УВД: след. Чертановской МРП Ли, о/у ОУР Петров, ЭКЦ Герасимов, СМЭ Лунькова, кинолог Марков”.
Все эти “зампроки” и “замначи”, конечно, могли и прозевать недостающие гильзы. Но вот несправедливо забытая в сводке собака кинолога Маркова эти гильзы обязательно бы нашла, останься они там, куда отскочили.
Все объяснит судмедэкспертиза. Пули из “Грача”, если они есть в трупе, с другими не спутаешь. Но убийство Байсарова уже накрепко связано с политикой, и, возможно, милицейская сводка, составленная по горячим следам не искушенным в политических играх сотрудником Южного окружного УВД, останется единственным доступным и честным свидетельством.
Урок 4-й. Уважайте противника
Байсарова на Ленинском ждали. Точно знали, где он проедет. Вопреки сложившемуся мнению Байсаров не считал нужным соблюдать конспирацию. Жил в квартире, оформленной на брата, открыто ездил по городу. Прятаться по-настоящему он начал за неделю до смерти. Но если за Мовлади давно следили, то все его московские маршруты и адреса были известны. И конечный пункт назначения можно было вычислить заранее в зависимости от трассы, на которую он выехал.
Один из очевидцев сказал мне, что обратил внимание на стоявшую у тротуара милицейскую машину. По ее положению он предположил, что этот автомобиль блокировал частника, на котором ехал Байсаров. Место для блокирования очень удачное. У дома №30 по Ленинскому проспекту начинается развилка к улице Косыгина, машина Мовлади шла в правом ряду, водитель собирался либо останавливаться, либо уходить на 3-е кольцо. Труп Байсарова лежал метрах в трех от машины. Предположим развитие событий. Если Байсарова блокировала московская милицейская машина, он мог выйти, чтоб показать свое удостоверение офицера ФСБ. Байсаров не боялся официального задержания, он, судя по его предсмертным интервью и открытым визитам в Госдуму, опасался именно внесудебной расправы кадыровцев. Но когда Байсаров вышел из машины, то увидел неподалеку уже упоминавшегося мной высокопоставленного силовика. И тут Байсаров сделал ошибку. До этого момента Мовлади имел дело только с подчиненными этого силовика, а тут вдруг начальник собственной персоной. Надменный и взрывной Байсаров не уважал этого человека и не мог предположить, что такой большой чин может выступить в роли киллера, тем более на глазах у московской милиции. Знающие Байсарова люди предполагают такое поведение Мовлади в этой ситуации: “А, и ты здесь, ну давай поговорим как мужчины, а то ты все посылаешь ко мне каких-то хомячков”. Возможно, он просто собирался набить ему морду, потому что, если бы Байсаров хотел выстрелить или взорвать гранату, он бы успел это сделать. До этого вечера всегда успевал.
Урок 5-й. Не верьте жеру
Странно, что Байсаров в тот вечер ехал один. Судя по изъятому у него арсеналу, он готов был принять бой в любую минуту, а вот напарника с собой не взял. Странно и то, что он ехал на такси, а не на своей машине. Доводы о том, что все машины Мовлади были засвечены, неубедительны. У Мовлади было достаточно средств, чтобы менять машины хоть каждый день.
— Есть только одно место, куда уважающий себя чеченец поедет в одиночку, даже если он в розыске, — просветили меня соплеменники Мовлади. — Это жеру.
Жеру в переводе с чеченского — доступная женщина. Не путать с кахпа — женщиной продажной. Те, кто следил за Мовлади, наверняка знали, где живет его жеру. А может, и завербовали ее. Ловля на жеру — классический прием чеченцев. Даже я знаю несколько примеров, когда осторожные опытные бойцы гибли, как зайцы, вызванные на свидание своими перевербованными любовницами. Писать об этом нельзя, слишком интимное. В пользу этой догадки говорит и наряд Байсарова. Пижонский шарф, белый джемпер, остроносые туфли. Для человека в бегах — слишком гламурно. Для свидания — в самый раз. Я тут прочитал в сводке: “При осмотре трупа Байсарова изъят… портфель черного цвета, в котором находился магазин с патронами (15 штук) от пистолета “Глок”, глушитель к нему, удостоверение сотрудника ФСБ”.
Сводка не протокол, в ней отражены только те предметы, которые имеют отношение к делу: оружие, боеприпасы, документы. Не упомянут, например, золотой перстень, швейцарские часы “Франк Муллер”, да и вряд ли Мовлади таскал портфель, чтоб положить туда удостоверение, магазин и глушитель. Возможно, в том же портфеле был и подарок для жеру. Когда дело касалось женщин, Мовлади был удивительно щедр.
Последний урок — в понедельник. Тема: “Как при жизни распорядиться движимым и недвижимым имуществом, чтоб и после вашей смерти оно осталось в семье”.
(Урок 6-й, последний)
Сегодня мы завершаем публикацию ускоренного курса выживания для чеченских оппозиционеров, разработанного нашим обозревателем на анализе гибели Мовлади Байсарова, личного врага нынешнего хозяина Чечни Рамзана Кадырова. На последнем уроке поговорим о бизнесе и о том, почему 30-миллионное состояние убитого не досталось его наследникам.
Обычный и бронированный
Личный капитал офицера ФСБ, теневого бизнесмена и бывшего командира боевой группы “Горец” Мовлади Байсарова, по оценкам наших надежных конфидентов, составлял 30 миллионов долларов. Через подставных лиц Байсаров владел офисным особняком в центре Москвы и пятью квартирами — на Никольской, Николоямской, Новом Арбате, Осенней и где-то на Юго-Западе. Тремя джипами “Тойота Ленд Крузер”, один из которых дизельный, “Ауди-А6”, “БМВ-X5”, двумя “Мерседесами” в 600-м кузове — обычном и бронированном. Еще одна машина, предположительно “Порш”, должна была вот-вот прибыть из-за границы. С недавнего времени Байсаров фактически владел несколькими московскими ресторанами, но известно, что за неделю до гибели он завершил переговоры по их продаже. Ресторанный бизнес в Москве показался Мовлади слишком рисковым.
Чеченская глина
Мовлади был воином, а не бизнесменом. Богатым его сделала война. На войне он зарабатывал и вкладывал опять же в войну.
Об участии Мовлади в первой кампании толком ничего не известно. Возможно, и не было его там. В той войне трудно было принять чью-либо сторону. С одной стороны, масштабная безумная агрессия федерального центра. С другой — маленькое безумие Чечни.
Вторая война — другое дело. Чечня, отпущенная погулять под хасавюртовскую подписку о невыезде, не удержала своей свободы, власть узурпировали исламские экстремисты, а такое устройство было отвратительно не только Москве, но и большинству чеченцев. Слишком круто взялись за них ваххабиты. И чеченцы открыли второй фронт. Боевики переходили на сторону федералов не только из хитрости и корысти, но и потому, что Россия представлялась им меньшим злом, чем шариатские палки за бутылку пива или легкий блуд. Да, Россия двести лет жестоко покоряла чеченцев. Советская власть вообще их выслала с родной земли. И русские цари и коммунисты то убивали, то приручали горцев, но ни те ни другие не требовали от них перерождения. Не пытались обратить в новую веру, отказаться от горских обычаев и фирменной чеченской свободы. Зато новая власть попыталась слепить из них каких-то квазиарабов. И чеченская глина не поддалась.
Байсаров тоже не принял новый порядок. Вторая кампания совпала с его личной войной против ваххабитов, которую он начал даже раньше Москвы. В 98-м году ваххабиты обидели одного парня из села Побединское. Тот пожаловался своему соседу Мовлади Байсарову, который неожиданно охотно за него вступился, как будто только и ждал повода схватиться с новой властью. Друга он выручил, но обзавелся серьезными врагами. Под этих врагов, под личную дерзость и на волне пока еще глухого народного ропота он и сколотил свою первую банду. Это была банда единомышленников, спаянная благородной идеей: “15-й молсовхоз без ваххабитов!”.
Бандитский труд
Главарь — это прежде всего ответственность. Банду надо вооружать, кормить, одевать. 15-й молсовхоз Грозненского района известен отнюдь не молоком, а нефтью. Села Побединское и Долинское — сплошная кустарная скважина. С советских времен здесь сохранились и промышленные нефтяные установки, переходившие из рук в руки по праву сильного. Очень скоро Мовлади Байсаров подмял весь незаконный нефтяной промысел 15-го молсовхоза и с небольшими перерывами контролировал его до конца прошлого года. Часть выкачанной нефти в сыром виде уходила на Ставрополье, в Краснодарский край и Ростовскую область. Другая часть перерабатывалась здесь же, в Побединском, на кустарных мини-заводах в солярку и бензин для “внутреннего рынка”. Речь шла о сотнях тонн нефтепродуктов ежемесячно, и Байсаров не стал миллиардером только потому, что криминальный бизнес требует колоссальных затрат. Нужно делиться с военной крышей, обеспечивающей беспрепятственный провоз цистерн за пределы Чечни. Нужно содержать банду, численность которой в самые успешные времена достигала двухсот человек. Приходится демпинговать — ворованное всегда дешевле.
С рынком сбыта проблем не было. Представьте, что вам предлагают 80-й бензин по 10 тысяч рублей за тонну. Остается разбодяжить этот полуфабрикат до соответствия ГОСТу. И продать с минимальной рентабельностью в 50%.
Война за свой счет
Чеченскую войну принято называть коммерческой, в том смысле, что коррумпированные чиновники, военные, политики, бизнесмены имеют с нее постоянный доход. Но не все расхитители чеченской нефти занимаются этим из шкурных интересов. Встречаются среди них и искренние патриоты.
Суть второй кампании заключалась в том, чтобы по возможности воевать руками самих чеченцев. Арестанта Гантамирова послали в бой из Бутырок, бригадного генерала Ямадаева произвели в российского подполковника. А Байсарову дали майора и предложили деликатную службу в контрразведке. Мовлади пришел в ФСБ с готовой бандой. В 2002 году банду официально переименовали в группу, но оперативная ценность этого подразделения как раз и заключалась в том, чтобы отряд оставался бандой. На языке контрразведки она называлась “боевой группой, легендированной как бандформирование”. То есть, с одной стороны, ты работаешь на ФСБ, а с другой — должен слыть легендарным бандитом. Криминальный нефтяной бизнес позволял и поддерживать легенду, и решить вопрос материального обеспечения байсаровцев. Мовлади воровал нефть не для того, чтобы сладко жить, а для того, чтобы воевать с ваххабитами. Русские это понимали и крышевали бизнес Байсарова. Коммерческие интересы крепко сплелись с интересами военными, и распутать этот клубок в боевой обстановке не представлялось возможным.
Личный капитал
Даже те, кого казнь Байсарова искренне возмутила, не забывали отмечать в своих комментариях, что убитый был “фигурой неоднозначной”. Может, и сам Мовлади толком не знал, кто же он есть — бандит или контрразведчик. Репутация дерзкого командира чеченской сотни с обширными связями в ФСБ стала приносить ему серьезный доход уже в Москве. Знакомство с Байсаровым обеспечивало успех в делах, причем самому Мовлади, чтобы урегулировать хозяйственный спор, не требовалось проводить силовые акции. Ему верили на слово.
Месяц назад, в первую и последнюю нашу встречу, я случайно заметил, как Байсаров переодевал часы. Он снял с руки “Франк Муллер”, положил их в коробочку и спрятал в сейф. Трепетное отношение к вещи говорило о том, что часы эти ценой в несколько десятков тысяч долларов сам он не покупал и ни у кого не отбирал. Эти часы подарил Мовлади уважаемый человек.
Доказательством гипнотической силы Байсарова являлось и то, что сотня его бойцов полгода просидела в блокаде кадыровцев, не допустив ни малейшей самодеятельности и сдавшись только по приказу командира, который к тому же все это время жил в Москве. Все последние годы в отряд Байсарова приходило пополнение. Кто-то искренне хотел воевать с бандитами, кто-то просто думал подзаработать в авторитетной банде. Последние жили недолго. Дьявольски проницательный Мовлади использовал двуличных как расходный материал. В результате такой селекции к концу его жизни отряд опять состоял из надежных людей. Часть — еще из первого антиваххабитского призыва 98-го года. Другая часть — новобранцы, не желающие мириться уже с режимом Рамзана Кадырова.
Убийство с конфискацией
Люди, охотившиеся за Байсаровым, получили приказ не только его убить, но и конфисковать в пользу своих хозяев всю его собственность. На сегодняшний день, по нашей информации, единственное, что осталось из его наследства, это оформленная на старшего брата квартира на Таганке. Мовлади в любой своей ипостаси — что офицерской, что бандитской — юридически ничего не оформлял на свое имя, видимо, не зная, как это богатство задекларировать. А все его доверенные лица противнику были известны. Одного из своих финансовых помощников Мовлади выгнал незадолго до своей гибели за профнепригодность, а точнее, за недостаток воли и духа. Уволенного неудачника как ценного языка мгновенно взяли в оборот враги Байсарова.
Тем, кто не хочет потерять все, следует заранее позаботиться о переводе части своих активов за границу. Против законов, которые, говорят, работают на Западе, ваши враги беспомощны. А другую часть имущества записать на детей и племянников. По чеченским обычаям у них отбирать нельзя. Порядочные кровники, осуществив месть, тайком содержали детей своего врага, которых они сами же осиротили. Боюсь, однако, что этот пример горского благородства, взятый мной из старинных вайнахских преданий, неактуален для нынешней Чечни.