"Wanted Delimkhanov Adam; male; 25 September 1969 (39 years old); Nationality: Russia". Сегодня на сайте Интерпола вывешено более 40 тысяч объявлений о розыске, среди них полторы тысячи с упоминанием граждан России. Но объявление с портретом Адама Делимханова наделало шуму. Еще бы: впервые в международный розыск по линии Интерпола объявлен действующий депутат Государственной думы. К тому же депутат от правящей партии "Единая Россия". Некоторые, правда, считают, что лавры первопроходца в этом плане принадлежат Андрею Луговому, с которым после таинственной смерти его друга Александра Литвиненко мечтают побеседовать в Скотленд-Ярде. Но как бы то ни было, "иконки" Лугового на сайте Интерпола нет, а Делимханов - вот он.
К тому же история, ославившая или скорее прославившая Лугового, случилась задолго до того, как он попал в нижнюю палату российского парламента. Собственно, она-то и дала ему путевку в политическую жизнь. Здесь же все наоборот: покушение на Сулима Ямадаева, в организации которого обвиняется депутат, застало Адама Делимханова на пике политической карьеры. Дело даже не в регалиях. Депутатов много, но депутат, которого президент Чечни Рамзан Кадыров называет "близким соратником, другом, братом" и даже "правой рукой", лишь один. Впрочем, что касается конкретных обстоятельств дел, в которых фигурируют народные избранники, сходства гораздо больше.
Оба преступления совершены за пределами страны, в обоих случаях жертвами стали российские граждане, не пользовавшиеся, мягко говоря, симпатиями со стороны властей предержащих. Правда, проблемы у Литвиненко зрели в Москве, а у экс-командира батальона "Восток" - в Грозном. Эта небольшая разница и предопределила, судя по всему, отличия в официальной реакции российских властей на происшествия и их последствия. За Андрея Лугового дружно вступились все эшелоны и прицепные вагончики власти.
В случае же с Делимхановым который день - тишина. Не молчит лишь Рамзан Кадыров, обрушивший громы и молнии на головы зарубежных "провокаторов", которые хотят "опорочить Российскую Федерацию и руководство Чеченской Республики". Но вышестоящее руководство, такое впечатление, пребывает в растерянности. Молчание - явный знак несогласия с той трактовкой, которую предлагает президент Чечни. И одновременно - признак неготовности к разбору "завалов" в отношениях между центром и проявляющей все большую самостоятельность южной провинцией.